Спектакль «Молитва о Марине»

"Разбросанным в пыли по магазинам,
Где их никто не брал и не берет,
Моим стихам, как драгоценным винам,
Настанет свой черед."
© М.И.Цветаева, 1913 г.

Я всегда писала стихи, чтобы выплеснуть на бумагу свои чувства, как правило, - печаль. То есть, когда эмоции били через край, я писа́ла. Обратная же сторона - чтобы писать, мне постоянно нужно было находиться в состоянии эмоционального надрыва. Учитывая мою эмоциональность и восприимчивость, это было несложно. Возможно, именно поэтому мне так близки Ахматова и Цветаева, их поэзия, что я понимаю внутреннее состояние поэтесс, в котором реальность постоянно гиперболизируется, и не отпускает непроходящее ощущение тревоги и тянущей душу печали. Сейчас такой "эффект прожектора" уже не в моде, на каждом углу нас учат позитивному мышлению в любых ситуациях, что очень правильно, хоть, порой, и ужасно сложно. Век романтизма ушел, сейчас другое время, другие взгляды, но люди все те же, и души тянутся к раздирающим сердце строкам тех поэтесс, что каждое слово своей поэзии искупали в собственных слезах, на которые, к огромному сожалению, судьба дала им по-настоящему страшные причины.

Недавно я посмотрела в Театре "Школа Драматического Искусства" замечательный спектакль "Молитва о Марине" по произведениям Марины Цветаевой. Продолжительность постановки всего час, в ней нет иммерсива или каких-то других модных дополнений, но каким-то образом в ней есть эффект полного погружения в жизнь поэтессы. Автору идеи и одновременно исполнительнице главной роли Ольге Малининой удалось создать воронку, поглощающую внимание зрителя, засасывающую в эмоциональный вихрь произведений Цветаевой. К тому же, этому способствовало состояние, близкое к трансу, создаваемое рядом музыкальных инструментов, названий которых я, к сожалению, не знаю, но Антонио Грамши владел ими виртуозно. На протяжении постановки эмоциональный надрыв увеличивался все больше, отдаляя от понятного земного и через страдания сближая с неземным, божественным. В какой-то момент, встав на колени перед старыми фотографиями*, Цветаева обратилась к ангелу, к Богу, к небесам! В этот момент именно мне повезло сидеть так, что позади нее висевший инструмент, кажется - гонг, так удачно расположился вокруг ее головы, что выглядел как нимб на иконе. "Словно Богоматерь", - подумалось мне. Вы же помните, что она еще и ребенка похоронила?.. Необычное окончание спектакля создало ощущение незавершенности, продолжения жизни, но уже не земной, а какой-то другой - небесной или в наших сердцах.

Когда спектакль начался, мне показалось, что стихотворения идут от более ранних к более поздним в хронологическом порядке, и даже дома выстроила по датам те, участие которых в постановке запомнила: "Декабрь и январь" (1911), "Легкомыслие! — Милый грех…" (1915), "Я бы хотела жить с Вами…" (1916), "Я тебя отвоюю у всех земель, у всех небес..." (1916), "Зверю — берлога…" (1916), "Даниил" (1916), "В лоб целовать — заботу стереть…" (1917), "Цыганская свадьба" (1917), "Я помню ночь на склоне ноября…" (1918), "Два дерева хотят друг к другу…" (1919), отрывки из "Повести о Сонечке" (1937-1939) и из "Моего Пушкина" (1937), "О слезы на глазах…" (1939), и даже такое совсем крошечное, но еще более вместительное по смыслу "Пора снимать янтарь…" (1941). Но, кажется, ошиблась. И все же звучало очень гармонично, постепенно раскрывая сердце Марины Цветаевой через ее произведения. Конечно, восприятию спектакля очень помогло знание биографии поэтессы, хотя и тем, кто не знает, спектакль понравится, просто будет восприниматься немного иначе. А вот я иначе восприняла главную героиню - Марину Цветаеву в исполнении Ольги Малининой. Она всегда казалось мне сложной, мрачной, неулыбчивой, малоэмоциональной внешне, достаточно резкой, грубой, принципиальной и закрытой. Сложно описать ощущения, и вполне возможно, что я не права, но такую Марину Цветаеву я всегда читала в ее стихах. Однако, в спектакле я увидела открытую, эмоциональную, легкую, улыбчивую, нежную девочку, порхающую по сцене. Нет, это не она... Но посмотреть на нее иначе тоже было открытием. В конце концов, каким только я не видела Маяковского на театральных сценах.

Думаете, что час слишком мало? Вы поймете, что это идеальное время для этой постановки. Ни стихи, ни моноспектакль, ни глубокие сильные эмоции никто не выдержит более продолжительное время, это действительно было бы слишком тяжело для восприятия. Это не чтецкий вечер, где разные поэты делятся своим творчеством в разных стилях. Это бесконечно глубоко наполненная трагедией и не принесшей счастья любовью жизнь удивительной сильной женщины, записанная в прозе и стихах. Спасибо Театру "Школа Драматического Искусства" и Ольге Малининой за великолепный спектакль "Молитва о Марине". И закончу отрывком из стихотворения Марины Цветаевой "Занавес":

"Нате! Рвите! Глядите! Течет, не так ли?
Заготавливайте — чан!
Я державную рану отдам до капли!
(Зритель бел, занавес рдян).

И тогда, сострадательным покрывалом
Долу, знаменем прошумя.
Нету тайны у занавеса — от зала.
(Зал — жизнь, занавес — я)"

* Имелось в виду, что на фотографиях родные Марине Цветаевой ушедшие люди. На самом деле, к Цветаевой они никак не относятся, но сами фотокарточки архивные, подлинные, с современниками поэтессы.