Выставка «Тень души, но заостренней чуть»

Названием выставки «Тень души, но заостренней чуть» стали строки из поэмы «Деньги» Алексея Парщикова. Сама выставка является своеобразным исследованием того, что каждый из нас и весь мир пережили за прошедший нелегкий год — год пандемии. На выставке «Тень души, но заостренней чуть» представлены как работы художников, созданные во время карантина, так и произведения классиков российского современного искусства, таких как Илья Кабаков, Эрик Булатов, Владимир Янкилевский, Эдуард Штейнберг, Михаил Рогинский, Игорь Шелковский, Франциско Инфанте, Иван Чуйков и др., созданные в разное время, начиная с 1970-х годов, которые реактивированы в современном контексте.

Современное искусство — телескоп, направленный в будущее. Те темы и концепты, которые развивало когда-то неофициальное искусство, оказались удивительно созвучны переживаниям, которыми мы жили и продолжаем жить в сложное кризисное время, когда вирус, унесший миллионы жизней, заставил нас изменить привычное поведение, привел к тяжелым экономическим, социальным, психологическим последствиям. Для таких художников, как Иван Чуйков, Эдуард Штейнберг, Александр Бродский, окна были важнейшей темой. Во время самоизоляции окно стало единственной возможностью видеть мир и вырываться, хотя бы в воображении, за личные пределы. Для художников русского андеграунда окно было символом желания прорвать «железный занавес», изолировавший страну от окружающего мира. Пандемия изолировала нас всех друг от друга.

Альбом Ильи Кабакова «Вокноглядящий Архипов» 1973 года — это и про болезнь, и про окно, и про реальность, открывающуюся из окна, и про видения, возникающие в том же окне. Почти полвека спустя на эту работу можно смотреть, как на провидческую. В 2020 году Хаим Сокол создает серию графических работ, где одним из героев становится ворон. И странные истории, реальные и вымышленные, так же разворачиваются на фоне окна комнаты, в четырех стенах которой мы оказались замкнуты.

Пронзительная комната Ани Желудь или лайтбоксы — модели собственной квартиры Ивана Лунгина — свидетельства жизни художника, который всегда вынужден существовать наедине с самим собой и слышать в себе то, что каждый из нас, может быть, знал, но в чем не отдавал себе отчет на бегу, когда нормальная жизнь постоянно отвлекает нас от самих себя.

На карантине, в изоляции мы столкнулись сами с собой, и наши переживания обострились, стали отчетливее и «заостренней чуть». Проект Тимофея Парщикова Sad.O.K.Super стал своеобразным дневником, попыткой отрефлексировать то, как на карантине менялось эмоциональное восприятие происходящего, от тревоги и грусти — sad — к тому, что мы фиксируем привычным OK, — самым распространенным и общепринятым выражением на планете. А дальше начинается поиск выхода — эмоционального, ментального… На фоне перенасыщенного информационного поля, в котором, как мантра, повторяется: «Мир никогда не будет прежним», искажалось представление о себе и окружающем, обнажались нервные окончания, улавливающие разлитый в воздухе саспенс. Надо было осторожно, по контуру обогнуть подступавшую депрессию и найти локатор внутри себя, чтобы уловить и проявить излучение сомнамбулической реальности. Нужно было обрести новую оптику, способную выразить изменения, и это было — super. Художник использовал приложение, увеличивающее микроконтрасты и помогающее слабовидящим.

Оптика каждого из нас изменилась на карантине, в том числе мы по-другому увидели знакомые до этого произведения искусства. «Люди в ящиках» — концепт, который Владимир Янкилевский начинает развивать с 1960-х годов. Метафизическими ящиками, меняющими человека и ограничивающими его, являются и семья, и школа, и работа. Его инсталляция «Дверь» и цикл графических работ «Люди в ящиках» резонируют с нашими сегодняшними ощущениями, вызванными вынужденной самоизоляцией, а также с работами, созданными во время карантина в 2020 году современным молодым художником Андреем Кузькиным, который на карантине создал портреты тех, кто откликнулся на его призыв в Facebook.

Пандемия заставила нас ежедневно вглядываться в российскую и мировую статистику. Выпускница Школы Родченко Елена Артеменко превращает графики тревожных кривых в пространственную инсталляцию «Временный ландшафт». Один из мэтров современного искусства Андрей Филиппов пишет на стене своими фирменными орликами-бабочками главное слово прошедшего года — «тревога».

Еще одна выпускница Школы Родченко, Ульяна Подкорытова, работающая с неофольклором, визуализирует в своих скульптурах фейк-ньюс. Фейковые новости о ковиде заполнили пространство интернета и показали, что в современном высокотехнологическом мире живы пласты архаического сознания, и то, как легко они всплывают на поверхность в условиях неопределенности и тревоги. Эту же тему по-своему представляет Максим Има в одноименной серии комиксов Fake News. В эпоху пандемии мы все оказались в одной лодке, об этом инсталляция Марии Сафроновой и Антона Кузнецова «Кто хочет остаться?»

Мир перевернулся с ног на голову, как странная «елка» выпускника Школы Родченко Ильи Колесникова, созданная им накануне нового 2021 года, — кинетическая инсталляция New Balance. Снова стала актуальной классическая работа Эрика Булатова «Входа нет» 1974 года. Пандемия, кризис, изоляция аккумулировали агрессию. В этом новом контексте мы иначе воспринимаем работу Михаила Рогинского, созданную в Париже в конце 1980-х годов, — дверь, на которой написано Exit — выход, а рядом — Eviter les sujets qui fachent («Избегайте того, что сердит, злит»).

На выставке много графических дневников, созданных художниками во время карантина, а Игорь Самолет, тоже выпускник Школы Родченко, создал масштабную инсталляцию «Проснулся уже уставшим» на основе скриншотов из сторис в «Инстаграм» — трогательных, смешных, парадоксальных, грустных и обыденных. Во время пандемии жизнь переместилась в онлайн.

Одни из лидеров современного российского искусства — художественная группа AES+F (Татьяна Арзамасова, Лев Евзович, Евгений Святский и Владимир Фридкес) — известны всему миру своими поразительными предсказаниями будущего. На выставке представлена их видеоинсталляция Allegoria Sacra 2011 года — диалог с одноименной картиной Джованни Беллини, которая некоторыми исследователями трактуется как метафора Чистилища. В Allegoria Sacra AES+F действие разворачивается в международном аэропорту, где в ожидании задержанных рейсов собираются представители разных социальных групп, рас и национальностей, разных конфессий. Каждый из них видит свои сны, видения пассажиров сплетаются в новую мифологическую реальность — метафору современной цивилизации. Сюрреалистическая смесь образов новых и древних религий, стереотипов, масс-медиа, комиксов и фильмов фэнтези достигает апофеоза в момент смерти старика Иова и рождения нового Мессии, младенца-мутанта. Беллини творил на рубеже эпох, когда только зарождалась эстетика Возрождения. Современная цивилизация также находится в преддверии эволюционного скачка, и пандемия ускорила процессы трансформации мира.

Но что бы ни происходило с миром сегодня и в будущем, важно помнить удивительную метафору Владимира Янкилевского, артикулированную им в работах «Горизонты» 1993 года. В момент, когда нам кажется, что все вокруг прекрасно, в лучах солнца сияет чистый горизонт, мы проваливаемся в темную бездну, но и в этой бездне различимы новые горизонты. Ровно так же из темного пространства печали, безысходности мы можем проломить дыру, найти выход в пространство света и увидеть сияющий горизонт.

Выставка «Тень души, но заостренней чуть», объединяющая более 100 работ 42 художников разных поколений, проявляет самые разные нюансы и градации наших актуальных переживаний — от тревоги до надежды — и в какой-то мере является дайджестом современного российского искусства.